Во что хотят превратить мир киберпанки и криптоанархисты? /
Дэвид Голамбия видит в деятельности хакеров и культуре сливов наподобие тех, что осуществляет Wikileaks, не пользу для общества - где такие игроки нередко разоблачают преступления на государственном и других уровнях, - а наоборот, разрушение. Благородные идеи, которыми объясняют свои поступки люди вроде Эдварда Сноудена, считает Голамбия, на самом деле несут в себе зерно терроризма. А влиятельные IT-корпорации не только ограждают людей от вмешательства государства в их личную жизнь, а попутно ставят под угрозу суверенитет целых стран.
Би-би-си: Ситуация ныне неоднозначная. У нас есть "Фейсбук", которые соединяет два миллиарда людей, с его лайвами, которые вот-вот заменят телевидение; у нас есть сервисы вроде Skype, которые позволяют простым людям включаться в прямой эфир телеканала из автозаков во время массовых протестов; блокчейн, который подрывает существующую идею мировой экономики, Wikileaks как идеал радикальной гласности; у нас есть сквозное шифрование, которое вроде бы уберегает нас от "Большого брата" и одновременно - Большие данные, которые позволяют узнать корпорациям о нас больше, чем знаем о себе мы сами. Все это очень противоречиво и сбивает с толку, если честно. Как вы считаете, к чему же все это нас ведет?
Дэвид Голамбия: Куда все это ведет? Я об этом думал. Меня крайне беспокоят две группы людей, одну из которых прозвали криптоанархистами, а другую - киберпанками. Так они называли себя в конце 1980-х - начале 1990-х годов. И они существуют до сих пор.
Джулиан Ассанж, например, представитель как раз группировки киберпанков. Они написали дорожную карту будущего, которая поначалу казалась какой-то бредовой научной фантастикой с правым уклоном. Теперь она нам такой уже не кажется.
Биткоины, например, есть в этих ранних разработках киберпанков. Цель этих людей - подорвать все формы демократического правления с представительными структурами. Гораздо проще понять, что они хотят разрушить, чем понять, что они хотят построить на этом месте. Понятно, что они ненавидят, а вот что любят - не очень. Как мне это видится, - и это похоже на то, что происходит сейчас с крайне правой политикой в отношении интернета, что называют нео-феодализмом, нео-реакционизмом, - то, что эти люди строят - это корпорации феодального типа, такие феодальные анклавы.
В этой системе люди могут получить невероятную власть благодаря деньгам или приобретению самых совершенных технологий, переманиванию лучших программистов на свою сторону. И тогда мир окунется в перманентную войну, даже еще глубже, чем сейчас.
Томас Гоббс говорил о войне, которая столкнет всех со всеми. И это то, что, как мне кажется, происходит сейчас в мире. Эти люди заявляют, что борются именно с национальным государством, потому что оно провоцирует войны и прочие беды (и это так).
Но то, что они предлагают взамен, еще хуже. Потому что это, если можно так выразиться, мир в перманентном состоянии терроризма. Где любое существо - против любого другого существа. Без каких-либо всеобъемлющих политических структур.
Би-би-си: Вы пишете, что блокчейн - оплот правого экстремизма. Что вы имеете в виду под словом "экстремизм"? Именно вот этот терроризм, о котором сейчас сказали?
Д.Г.: Не обязательно. Терроризм может происходить от разных политических сторон. Я это вижу стратегией, а не определенной политической точкой зрения. Понятно, что методы этих групп жестокие. И есть некоторое сходство между тем праворадикальным насилием, которое мы видим в США, и тем, что есть в Европе или других местах.
И, если честно, очень забавно наблюдать, как эти люди обсуждают запрещенное в России "Исламское государство". "Исламское государство" использует хитрые методы, все эти WhatApp, Signal и так далее. Это потрясающий пример распространенного по большой территории, децентрализованного, неиерархического, негосударственного субъекта. Именно того типа, который восхваляют криптоанархисты и все вот эти люди. Это не выглядит, как свобода.
Совсем не обязательно, что они поддерживают террористов, они даже могут себя нарочито от них отграничивать. Но ведь, на самом-то деле, цель у них одна: отсутствие контроля и во многих случаях просто распространение хаоса, ярость по отношению к любому, кто им покажется заслуживающим этого.
Би-би-си: Вы наверняка слышали о недавнем взломе систем вирусом Petya.A? Вы сейчас говорите о хакерах, которые занимаются чем-то подобным?
Д.Г.: Именно. И надо быть готовыми, что такое будет происходить все чаще. Я не знаю, кто именно за этим стоит, возможно, мы никогда не узнаем. Но это и есть вот эта децентрализованная, неиерархическая, негосударственная… Хотя это вполне могло быть сделано руками государства, кто знает? Множество вовлеченных в это людей продают свои хакерские утилиты. Вот зайдите в так называемую глубокую паутину, где можно покупать разные вещи биткоинами и другой криптовалютой. Самым популярным товаром там являются как раз хакерские утилиты.
И когда кто-то предлагает это ограничить, люди из "криптомира" начинают беситься. "Да как вы смеете ограничивать нашу свободу распространять инструменты для уничтожения чужого добра?" - говорят они. Так что я ждал, что что-нибудь такое произойдет, и я в ожидании продолжения.
Би-би-си: Как вы думаете, что правительства будут предпринимать на этот счет?
Д.Г.: Это, конечно, сложный вопрос. И я думаю, тут есть зависимость от размера этих стран. Более мелкие государства вообще рискуют потерять свой суверенитет. Знаете… Вот хакеров и государство пытаются как-то разграничить… А на деле получается, что первое, что делают правительства - это нанимают хакеров. И эти хакеры становятся частью правительств.
Вот очень интересно: у нас в США многие ненавидят АНБ, ЦРУ и службы разведки, но вообще-то многие, кто работают внутри этих организаций, делают как раз хакерскую работу. Эдвард Сноуден тоже был частью этого мира до того, как обнародовал его секреты.
Поэтому когда я ранее говорил об этих государствах феодального типа… Тут происходят очень сложные процессы. В США, например, сейчас такая ситуация: наше правительство "захватили" крупные корпорации. И это вообще-то совпадает со старым экономическим определением фашизма. И что происходит? То, что у мелких государств, у которых нет таких ресурсов, как у США, "отъедают" их суверенитет.
В то же время и в США корпорации "отъедают" внутреннюю власть у правительства. Я, конечно, не футуролог, я не знаю, что будет дальше. Но я вижу, что вне США американские корпорации яро стараются перехватить ту силу и влияние, что есть у власти в этой стране.
Посмотрите на ООН. Там случайно оказались люди хакерского и корпоративного типа, которые работают над тем, чтобы подорвать власть в различных государствах под эгидой диджитал-свободы. Я не могу представить, чтобы хакеры могли свергнуть власть в США, Китае или России, или возможно даже в большинстве стран Евросоюза, но посмотрите на "брексит" - это один из примеров активности хакерского типа, которая имела целью разорвать суверенную... странную, но суверенную сущность.
Другая тема, которая муссируется в СМИ сейчас, - это недоверие стран Евросоюза к Google. Компания в ответ тоже ненавидит ЕС, потому что он пытается регулировать ее деятельность. Что справедливо. И некоторые агрументы Google против этого в совпадают с аргументами, которые хакеры приводят в защиту криптовалют и свободы в интернете. Кто знает, общаются ли они вообще между собой напрямую?
Но повестка состоит в том же самом - отвергать право Евросоюза противостоять политике корпораций. Они даже хотят влиять на законы. Суть борьбы между ЕС и Google еще в том, что у ЕС гораздо более строгие правила относительно конфиденциальности и данных, чем у США. И Google этого не выносит, говорит: "Да как вы смеете вырабатывать свой собственный режим конфиденциальности?!"
Би-би-си: Хотя если вспомнить историю с айфоном "филадельфийского стрелка", когда ФБР требовала у Apple разблокировать его устройство, а компания отказалась…
Д.Г.: Ну, вот тогда хакерская община и движение за свободу интернета, и корпоративное общество - они тогда встали все одной стеной. А что было-то? Был абсолютно законный ордер. Сноуден нам говорил об обысках без ордера, но тут-то был всего один законный ордер для одного человека. И если это - не обеспечение правопорядка, то что тогда?!
Би-би-си: А вы могли бы представить кого-то наподобие Марка Цукерберга на посту президента США или… я не знаю, может даже в качестве президента всего земного шара?Ведь он уже объединил два миллиарда человек! Он может объединить и все семь. Можете ли вы представить, что какая-то корпорация завоюет весь мир?
Д.Г.: Прямо сейчас у нас что есть? Пять главных компаний: Amazon, Apple, Google, Facebook, Microsoft. Сейчас сложно представить, чтобы одна какая-то поглотила все четыре остальные и стала абсолютной монополией. Но я уверен, что каждую из них уже можно назвать монополией. И это пугает. У них во многом уже есть квазигосударственная власть. А в некоторых случаях они даже сильнее государства.
Знаете, Цукерберг же сам вышел из этой хакерской тусовки. Он лучше остальных высказывается о демократических ценностях, но я думаю, что его видение той сферы, в которой его компания заняла такую значительную нишу, очень ограничено. Недавно он выступил в речью в Гарвардском университете и сказал там, что-то типа "мы сделали "Фейсбук", чтобы сделать этот мир лучше". Он так часто говорит, но в последний раз это было прямо явно.
Но вообще-то это не то, для чего люди создают компании. Они существуют не для того, чтобы сделать мир лучше, они существуют для того, чтобы продавать продукты и получать за это деньги. И Цукерберг понятия не имеет, что нужно миру для того, чтобы он стал лучше. Я не думаю, что он вообще вдумывался в это или изучал этот вопрос.
Вообще-то многие годы люди говорят о том, насколько, на самом деле, его продукт деструктивен. И каждый раз Цукерберг говорит "нет, этого не происходит, мы делаем мир только лучше". А потом оказывается, что критики были правы, и он вынужден это признавать. Он ведь изначально отрицал и то, что "Фейсбук" как-то замешан в предвыборной гонке в США и в кампании за "брексит" в Великобритании. И в итоге они это признали, хотя Цукерберг довольно долго это отрицал. Я думаю, это его типичное отношение ко всему подобному.
Конечно, у этого есть свои плюсы, но есть и минусы, которые обычно и сам Цукерберг, и его сторонники недооценивают. Не должно быть у одной компании столько мощи в международной политике. Она разрушает институциональный механизм, который был изобретен для того, чтобы сдерживать такую силу.
Би-би-си: Смотрите, ведь вокруг темы криптовалюты и блокчейна сейчас развели большой хайп. Уже даже видеокарты в дефиците - все хотят майнить биткоины у себя дома. Как вы считаете, является ли это таким трендом, которого нам всем не избежать и за которым лучше последовать? Каким, например, стал для нас "Фейсбук". Или лучше, по вашему, воздержаться?
Д.Г.: Ох, знаете… Дело в том, что эти криптовалюты - это во многом лишь способ быстро разбогатеть. Все это очень похоже на пузырь доткомов в 1990-х, когда были компании, которые выходили на IPO, даже еще не имея продукта. Но там были хотя бы компании, которые в теории могли что-то создать. А криптовалюты ничего не создают. Это просто токены. И их сейчас уже буквально сотни. И правда в том, что на этом можно очень хорошо заработать. Можно заработать на трейдинге, можно заработать на майнинге. И кто я такой - советовать людям в это не ввязываться?
Это очень рискованно, и вы можете как потерять на этом деньги, так и заработать. Это очень опасно, и я бы сам не стал в это вкладываться. Это не как на бирже, где вы можете потерять деньги лишь в случае, если акции упадут. В случае с криптовалютами способов может быть очень много. Их у вас могут просто украсть, и обратно их уже не вернешь.
А в случае майнига… На данный момент вы не можете майнить основные криптовалюты самостоятельно, и со временем их становится все сложнее майнить. Для этого нужны все более и более мощные компьютеры. И теперь в одиночку их не получится майнить. Можно вложиться в пул и заработать несколько пенни, но это же почти ничто. Я уверен, что кто-то разбогатеет на майнинге менее известных криптовалют, будет майнить тысячи таких, они в итоге станут дороже на пару центов, и эти люди разбогатеют. Но я не думаю, что это хорошо. Я думаю, больше людей будет терять на этом деньги, чем зарабатывать.
Рынки криптовалют, которые определяют их ценность через их продажу, подвержены сильному влиянию людей с набитыми кошельками, которые могут просто взять и купить целые «мешки» этих валют и начать манипулировать рынком. Люди, которые изучают финансы, прекрасно знают, как это происходит. А этот рынок сейчас совершенно не регулируется. И нет возможности оградить людей от мошенников, которые там промышляют.
Би-би-си: Давайте представим такое: вся наша экономика ушла в блокчейн, вся наша политическая система - в веб, где мы голосуем через наши Apple ID, и так далее. Как вы думаете, насколько это реалистичная картина?
Д.Г.: Вы сейчас задали, наверное, самый важный вопрос на нынешний момент. Я считаю, что в соцсетях есть много хорошего, но то, что мне кажется сейчас абсолютно точным, это то, что соцсети и гаджеты направлены на самые эмоциональные структуры нашего мозга. На те его части, которые не задействованы в более глубоком, спокойном мышлении. И мы видим это в "Твиттере" - он "общается" с той частью нашего мозга, которая быстро вспыхивает гневом или впадает в панику и так далее. Лауреат Нобелевской премии экономист Даниел Канеман говорил об этом быстром и медленном мышлении: до последнего трудно достучаться, но именно благодаря нему и происходит все самое главное - поэтому мы с вами хотим, чтобы важные решения принимались "медленными" частями нашего мозга. А все соцсети аппелируют к "быстрым" его частям. И это не то, чем вы хотите обдумывать политику.
Когда я смотрю на историю американской политики за последние сто лет, я вижу, что в ней бывали волны как быстрого, так и медленного мышления. И сейчас, кажется, мы достигли вершины быстроты - у нас президент только и занят тем, что сидит в "Твиттере". И именно это волнует меня и по поводу Цукерберга, и по поводу "Твиттера", и по поводу всего остального. Я не понимаю, как засунуть этого джинна обратно в бутылку! Мы просто обязаны понять, как замедлиться, чтобы уметь принимать важные политические решения. Дело не только в соцсетях, тут еще много чего сыграло роль и надавило на людские эмоции, вместо того чтобы помочь им думать более ясно. Но соцсети в частности, я думаю, в этом точно не помогают.
В своих работах и университетских курсах Дэвид Голамбия часто касается популярных ныне digital humanities, то есть цифровых гуманитарных наук. В своей книге The Politics of Bitcoin ("Политика биткоина", вышла на английском языке в 2016 году) он рассматривает явления современной цифровой культуры - такие как блокчейн или хакерство, - и пытается разобраться в том, к чему они действительно нас ведут (в противовес тому представлению, которое внушают ее проповедники). В данный момент Голамбия работает над книгой Cyberlibertarianism: The False Promise of Digital Freedom ("Киберлибертарианство: ложные обещания цифровой свободы").
http://www.bbc.com/russian/features-40538911
